Вечный покой!
Отец Дмитрий Смирнов преставился. Царство ему Небесное!
О этом батюшке было сказано и еще скажут много хороших слов – есть за что, слава Богу! Присоединяюсь ко всему сказанному, и если замечу, что что-то пропустили, то обязательно добавлю. Вклад в проповедь, катехизацию, пролайф, благотворительность, медиаповестку нашего времени о. Дмитрия воистину огромен.
Правда, лично я не имел чести близко быть знакомым с почившим. Я с ним встречался только один раз – в Москве, куда был послан митрополитом для участия в работе межведомственной конфликтной комиссии в качестве артиллерийской поддержки для сестры Елены Зенкевич… С одной стороны конфликта был ОВЦС, наш Союз Сестричеств Милосердия, еще пара каких-то приходских организаций из России, а с другой – Синодальная комиссия по вопросам семьи, защиты материнства и детства в лице о. Дмитрия и его очень активных помощниц. Заседание возглавлял вл. Иларион. Спорили мы о том, существует ли домашнее насилие и можно ли с ним бороться… Но разговор не об этом…
Еще до начала заседания ко мне подошел сам о. Дмитрий и любезно полюбопытствовал откуда я. Из Беларуси. «А-а-а-а, из Беларуси?!». И дальше пошел стеб на тему того, что нет никакой Беларуси и белорусского языка, нас выдумал кайзер, а разница между белорусским и русским языком меньше, чем разница между вологодским и рязанским наречием, а мы просто опять хотим в Польшу в услужение панам. И вобще, как можно служить на белорусском, если по-белорусски «Радуся, Невеста Неневестная!», якобы, будет «Рогочи, девка нецелаваная» (приблизительно и по памяти, но уверен, что почти дословно)… На мои попытки что-то возразить градом сыпались другие какие-то «белорусофобские» шуточки и прибауточки. Тогда я сказал, что с снисхождением и пониманием отношусь к его нелюбви к белорусам, к идее их государственности, языку и все такое (тут, как говорится, кому что (не)нравится), но мне совсем непонятно отсутствие соображений о неловкости ситуации. Не очень красиво анекдоты про чукчей рассказывать при чукчах; думайте, что хотите, но не надо стебаться над моим народом в моем присутствии –– передо мной, белорусом, приехавшим к своим братьям в Москву по их же приглашению...
В общем, разнимал нас уже вл. Иларион стуком карандаша по стакану и суровым замечанием… Было дело.
Помнится, я хотел продолжить разговор с батюшкой после заседания (не для того, чтоб доказать свое, но чтобы хоть как-то разойтись по любви), но не судьба: вроде, он уехал раньше, а нам с Зенкевич, прижавшись спинами друг ко другу, пришлось держать круговую оборону против его помощниц. Ну, ничего, даст Бог, в лучшем мире...
Отец Дмитрий Смирнов преставился. Царство ему Небесное!
О этом батюшке было сказано и еще скажут много хороших слов – есть за что, слава Богу! Присоединяюсь ко всему сказанному, и если замечу, что что-то пропустили, то обязательно добавлю. Вклад в проповедь, катехизацию, пролайф, благотворительность, медиаповестку нашего времени о. Дмитрия воистину огромен.
Правда, лично я не имел чести близко быть знакомым с почившим. Я с ним встречался только один раз – в Москве, куда был послан митрополитом для участия в работе межведомственной конфликтной комиссии в качестве артиллерийской поддержки для сестры Елены Зенкевич… С одной стороны конфликта был ОВЦС, наш Союз Сестричеств Милосердия, еще пара каких-то приходских организаций из России, а с другой – Синодальная комиссия по вопросам семьи, защиты материнства и детства в лице о. Дмитрия и его очень активных помощниц. Заседание возглавлял вл. Иларион. Спорили мы о том, существует ли домашнее насилие и можно ли с ним бороться… Но разговор не об этом…
Еще до начала заседания ко мне подошел сам о. Дмитрий и любезно полюбопытствовал откуда я. Из Беларуси. «А-а-а-а, из Беларуси?!». И дальше пошел стеб на тему того, что нет никакой Беларуси и белорусского языка, нас выдумал кайзер, а разница между белорусским и русским языком меньше, чем разница между вологодским и рязанским наречием, а мы просто опять хотим в Польшу в услужение панам. И вобще, как можно служить на белорусском, если по-белорусски «Радуся, Невеста Неневестная!», якобы, будет «Рогочи, девка нецелаваная» (приблизительно и по памяти, но уверен, что почти дословно)… На мои попытки что-то возразить градом сыпались другие какие-то «белорусофобские» шуточки и прибауточки. Тогда я сказал, что с снисхождением и пониманием отношусь к его нелюбви к белорусам, к идее их государственности, языку и все такое (тут, как говорится, кому что (не)нравится), но мне совсем непонятно отсутствие соображений о неловкости ситуации. Не очень красиво анекдоты про чукчей рассказывать при чукчах; думайте, что хотите, но не надо стебаться над моим народом в моем присутствии –– передо мной, белорусом, приехавшим к своим братьям в Москву по их же приглашению...
В общем, разнимал нас уже вл. Иларион стуком карандаша по стакану и суровым замечанием… Было дело.
Помнится, я хотел продолжить разговор с батюшкой после заседания (не для того, чтоб доказать свое, но чтобы хоть как-то разойтись по любви), но не судьба: вроде, он уехал раньше, а нам с Зенкевич, прижавшись спинами друг ко другу, пришлось держать круговую оборону против его помощниц. Ну, ничего, даст Бог, в лучшем мире...
Отец Дмитрий Смирнов преставился. Царство ему Небесное!
